Лили из города у Чёрных Болот - Олег Дегтярев

Фокусник Хагерупс сидел на большом зеленом бархатном диване и глядел в иллюминатор. Мимо проплывали облака, а внизу на сотни километров расстилался лес. В салоне дирижабля было прохладно. Фокусник поёжился и подумал о том что никогда не отправился бы так далеко на север, если бы его не звали туда неотложные дела. Он не любил холодную погоду и терпеть не мог маленькие города. Он был очень богат и знаменит и выступал только в больших городах и столицах.

Слуга в белых перчатках принес чай. Фокусник отхлебнул из чашечки и недовольно сморщил горбатый нос.

– Чай недостаточно горячий, сделай новый. – приказал он, и слуга безмолвно отправился исполнять волю хозяина.

Хагерупс вздохнул – эх, если бы не это неотложное дело, сидел бы он сейчас в своем особняке, на берегу южного моря и любовался прибоем, греясь на солнышке. Но в северных болотах начало что-то происходить и это не нравилось фокуснику. Такое происходило не впервые, и каждый раз это его до смерти пугало.

У Хагерупса был один Большой Секрет, о котором не было известно ни одной живой душе. Секрет этот состоял в том, что он не был настоящим фокусником, и даже звали его не Хагерупс. Его настоящее имя не смог бы произнести ни один человек на свете. Оно было таким древним и сложным, что самому Хагерупсу приходилось иногда хорошенько подумать, чтобы вспомнить его полностью. Несмотря на то, что он выглядел, как обычный пятидесятилетний богатей, возраст фокусника поразил бы любого, узнавшего правду, ведь он был невероятно стар по человеческим меркам. Это создавало кучу неудобств для Хагерупса, потому что каждые пятьдесят или шестьдесят лет ему приходилось устраивать собственные похороны, менять внешность и тайно переезжать в другую страну, куда-нибудь подальше ото всех, кто его знал, чтобы не вызвать у людей подозрений.

Слуга снова принес чай.

– Капитан просил передать, что через полчаса мы будем на месте. – сказал он согнувшись в поклоне и поставив чашку.

Хагерупс махнул рукой, показав, что слуга может удалиться.

Через полчаса в иллюминаторе стали видны сначала возделанные поля, а затем дома и улицы небольшого городка. Огромный дирижабль снизился над городской площадью, на которой, ради прибытия фокусника Хагерупса собралась толпа народа. При виде дирижабля, люди радостно замахали руками, начали выкрикивать приветственные возгласы и подбрасывать в воздух шляпы. Нестройно, но весело, грянул городской оркестр, собиравшийся по торжественным случаям из двоих учителей музыки и их лучших учеников, а также всех, кто мог более или менее сносно играть хоть на чем-нибудь. Хагерупс поморщился – ох уж эти провинциалы. Слуга открыл люк и сбросил вниз веревочную лестницу. Фокусник вздохнул, надел цилиндр, постоял секунду и, внезапно изобразив на лице широкую зубастую улыбку, стал спускаться вниз, на специально подготовленную дощатую платформу, по пути раздавая публике воздушные поцелуи. За ним по лестнице спустились двое его слуг, исполнявших также роль его помощников во время представлений.

Внизу фокусника встречал мэр городка и самые уважаемые горожане. Они тут же начали вручать ему цветы и выражать свое восхищение. К платформе подогнали автомобиль, на котором обычно возили почетных гостей. Хагерупс и его помощники сели в машину, к ним также присоединился мэр. Водитель в кожаных перчатках и больших, как у летчика, очках завел мотор и машина, пыхтя, покатилась в сторону гостиницы, где предполагалось разместить знаменитого фокусника.

В гостинице же в это время царил переполох. Вечером накануне центр города подвергся нашествию «черных теней» с болота, что вызвало у горожан самую настоящую панику. Люди разбегались по домам, многие забирались в ужасе на деревья и ограды, женщины кричали, дети плакали, полицейские безуспешно пытались навести порядок, и даже сам мэр, стоя на крыше газетного киоска, громко призывал всех к спокойствию, хотя его голос тонул в общем хаосе. К счастью, ситуация быстро разрешилась тем, что поток пиявок-повторюшек направился к полям за пределами города и вскоре иссяк. Все уже было успокоились, но тут выяснилось, что некоторые пиявки, видимо отстав от своих, остались в домах, магазинах и даже в здании мэрии. Гостиница тоже не оказалась исключением – туда забрались несколько пиявок, и в утро приезда фокусника все работники были заняты тем, что бегали за ними по коридорам и лестницам с мётлами в руках, пытаясь выдворить их прочь. Это было нелегко, так как пиявки оказались на удивление быстрыми и увёртливыми, резко меняли направление и иногда даже забирались на стены.

Когда Хагерупс со слугами приехали в гостиницу и подошли к стойке, за которой стоял портье со взъерошенными от недавней погони волосами, они были несколько удивлены шумом, который раздавался со второго этажа гостиницы, где две горничные и посыльный, с топотом и криками гоняли последнюю, оставшуюся в гостинице, пиявку.

– Ваше имя? – любезно и несколько растерянно обратился к Хагерупсу портье.

– Что вы голубчик?! – возмутился мэр – это же сам знаменитый фокусник… – мэр не успел закончить фразу, потому что в этот момент с лестницы ведущей на второй этаж раздался грохот, а затем оттуда выкатился коридорный, прямо по нему пронеслась пиявка-повторюшка, а за ней следом – две горничные с метлами. Оказавшись в холле, пиявка вдруг резко затормозила, внезапно вытянулась и встала вертикально, уставившись на Хагерупса. Горничные от неожиданности тоже остановились. Эта немая сцена продолжалась недолго, потому что пиявка начала вдруг раскачиваться и пристально глядя на фокусника повторять «Грядёоооооооот, грядёооооооооот!».

– Уберите это немедленно! – нарушил всеобщее оцепенение мэр и горничные послушно замахали на пиявку метлами. Но пиявка, видимо, и сама решила удалиться – пребывая по-прежнему в вертикальном положении, и не сводя водянистых глаз с Хагерупса она стала медленно пятиться к двери повторяя свое заунывное «грядёоооооооооооот». Наконец она вывалилась на улицу и, приняв привычное для пиявки положение, уползла.

Мэр развел руками.

– У нас очень… необычный город. – виновато сказал он Хагерупсу.

Встречать фокусника пришли почти все жители города и, конечно же, среди них были Лили и Кип. Папа вытащил всех из постели ни свет ни заря, чтобы успеть прийти на площадь пока там не собралась толпа, поэтому, когда прилетел дирижабль, они оказались у самого края помоста, на который по веревочной лестнице спустился знаменитый фокусник.

Как только Лили увидела Хагерупса, он показался ей странно знакомым. Конечно, она видела раньше его фотографии в газете, но тут было что-то еще. Она повернулась к Кипу, чтобы сказать об этом, но Кип ее опередил.

– Это он! – воскликнул он показывая пальцем на помост.

Приветственные крики и музыка заглушали голос Кипа, но Лили поняла, по его виду, что он тоже узнал фокусника.

– Кто он?! – попыталась спросить Лили, не слыша собственного голоса.

– Это он, это он! – завопил Кип так, что теперь Лили даже смогла его расслышать – Смотри!

Лили взглянула на помост. В этот момент фокусник как раз пожимал руку мэру города и повернулся к публике спиной. Цилиндр… Трость в руке… И тут Лили осенило! Это был тот самый призрачный господин, которого они с Кипом видели на пустоши накануне! Только теперь он не был полупрозрачным, – нет, он был совершенно осязаемой знаменитостью, приехавшей в провинциальный город с гастролями.

Лили с Кипом переглянулись.

– Нужно за ним проследить! – завопил Кип прямо в ухо Лили.

– Да! – завопила Лили в ответ.

Когда фокусник уехал в гостиницу и толпа горожан благополучно разошлась, Лили сказала папе с мамой, что хочет показать Кипу город и они пойдут прогуляться.

– Только к обеду не опоздайте. – ответила мама. – Да и вообще, не гуляйте долго, со вчерашнего дня странности какие-то творятся, вдруг еще что-нибудь из этого болота полезет.

Лили пообещала, что они с Кипом будут вести себя хорошо и придут точно к обеду. Конечно же, они сразу направились к гостинице, где остановился фокусник Хагерупс, благо она находилась совсем недалеко, буквально в двух кварталах от городской площади.

В гостинице же, тем временем, все встало на свои места. Портье скучал за стойкой, гостей тут было совсем мало – фокусник с помощниками, да какая-то престарелая дама, приехавшая, как она сказала, навестить родственников, но почему-то не выходившая из своего номера. «Может она когда-то давным-давно поругалась с родственниками и ждет, что они сами к ней заглянут? А сюда она приехала, чтобы им не пришлось далеко идти?» – тоскливо думал портье, когда ход его мыслей был прерван тем, что кто-то несмело приоткрыл большую стеклянную входную дверь. Это была девочка и с ней кто-то, в ком портье сразу распознал воображаемого друга.